Было это недавно, буквально в начале месяца. Мне предстояла поездка в родной аул. Я собирал вещи,  ибо ехать нужно было долго и далеко,  чуть  ли не 500 километров. Рядом крутился мой внук, внимательно следя за тем, что я делал и интересовался, куда я собираюсь и зачем. Я удивился его любопытству.

— Дед, а кто там, в Цахуре, живет? – спросил он, глядя прямо в глаза.

— Там теперь мало людей живет, почти все уехали.

 — А почему люди уехали, что там плохо, да?

Нет, Данияльчик, нет, родной, там не плохо, просто люди ленивые стали, всем хочется в города, поэтому уехали

А где  ты там спать будешь, если никого нет? — не унимался малец.

 — Спать там мне есть у кого, да вот просто неудобно будет их притеснять.

— Дед, а почему у тебя нет там своего дома?

 — Был у меня там свой дом, да вот не смог сохранить.

 — Дед, давай я тоже поеду с тобой и будем ремонтировать твой дом.

 Во мне что-то перевернулось,  и стало до того обидно за себя, что чуть не заплакал. Вот теперь представьте: седой горец едет в свое заброшенное гнездо, где покоятся все предки с отцом вместе, а остановиться негде, ибо не осталось в ауле никого. Там, где в течение трех тысяч лет жили люди  и кипела жизнь,  пусто, одни развалины. Буквально за какие-то четверть века опустел древнейший аул. Помню 70-ые годы прошлого века:  аул цвел и был многолюден. В средней  школе занимались в две смены, в доме культуры было полно народу, работали два магазина и два буфета. Была в селении своя участковая больница на 50 койко-мест. А колхоз  гремел на всю республику как один из самых успешных  хозяйств по разведению племенного скота. Одних только рабочих волов было в колхозе 40 пар, не говоря о табуне лошадей в 400 голов. В колхозе было 10 молочно-товарных бригад по 2500 голов в каждой. Все это исчезло за какие-то несколько лет. Не знаю, как удалось врагам народа за какие-то десять – пятнадцать лет все это уничтожить. Почти все хозяйства республики  были уничтожены, и горы опустели. С кого спросить за этот развал, наверное, есть у кого, если хорошенько подумать.  

Я хотел забрать с собой своего внука, чтобы показать ему родные горы,  его малую Родину, но не получалось, ибо самому негде было остановиться. Я знаю: вырастет внук, он еще спросит, почему так получилось. Знаю, внук подумает, что его дед и многие и многие деды виноваты в том, что не смогли  отстоять свое родное из-за слабохарактерности, раболепия. А что ему ответить, я не знаю, но знаю точно, что спрос будет. Мне стало так горько и обидно за то, что тогда в свое время мы не смогли опознать врага  нашей огромной многонациональной страны - СССР. И, видимо, сыновьям и  внукам нашим придется по крупицам собирать то, что мы не уберегли. Хорошо,  если нас не проклянут за содеянное.

 Утром  рядом с моим рюкзаком лежит рюкзачок внука. Ради любопытства я открыл его —  там лежали его одежда и пакетик с едой на дорогу: кусок сыра, пара помидорчиков с четвертинкой буханки хлеба. Вот тогда я понял, что внуки наши обязательно соберут то,  что мы разбросали.  Внук мой сладко спал, я поцеловал его в щеку и твердо решил восстановить свой дом в горах, а сыновья и внуки мне помогут.