Один мой давнишний знакомый, учитель с полувековым стажем на пенсии, в приватной беседе со мной сказал: «Сергей Меликов все делает правильно. Я даже думаю, что за три очень сложных года он для республики в созидательном плане сделал больше, чем за сравнительно благополучные 10-15 лет предыдущие лидеры Дагестана. Хотя каждому из них надо отдать должное, у каждого свои заслуги. Но я не могу согласиться с ним в одном – в том, что в Дагестане нет кланов. Как это нет кланов, когда сыновья больших чиновников, богатых людей незаслуженно занимают высокие должности и нередко просто наследуют. Можно с этим покончить? Можно. Как это было при советской власти, например».
А мне казалось, что этот интеллигентный пожилой сельский житель, который даже на выборы не ходит, политикой не интересуется. Но, как говорится, «если ты не интересуешься политикой, то политика будет интересоваться и заниматься тобой и тебя вовлечет в себя». Сегодня это так. Политизация общества. Все, кто нынче по телефону на Ютубе, ватцапе смотрит всякие соцсети, разных блогеров, говорящих «только правду» и называющих «вещи своими именами», стали политиками. Новоиспеченные «политики», у которых в головах творится не знаю что. Но прежде всего, как говорил Козьма Прутков, «зри в корень».
А Глава Дагестана Сергей Меликов все-таки прав, когда говорит, что в республике нет кланов в том значении слова, в котором употребляют его критики руководства республики и в федеральных СМИ, т.е. ущербной для общества, связанной с криминалом силы, политгруппировки, влияющей на принятие решений государственными органами власти в пользу своих групповых, скажем популярно, «клановых» интересов. Как в 90-ые и нулевые годы.
Ряд аналитиков утверждают, что клановость в управлении в республике появилась в брежневский период, когда Дагестанским обкомом партии руководил «выходец из Левашинского района Магомед-Салам Умаханов. Именно он продвинул по номенклатурной линии своего земляка и родственника Магомедали, который сначала возглавил райком партии в родном районе, затем был переведен в Махачкалу, где в 1983 году стал главой совета министров Дагестанской АССР, а в 1987-м – председателем Верховного совета республики».
Где же тут клановость? Что же тут не так сделал М.-С. Умаханов? Помогать родственникам, ближнему – в обычаях всех народов Дагестана издревле. Обычай, который способствовал выживать, сохраниться народам и Дагестану в целом. Мне так думается. Другое дело, если покровительствовать недостойному, не заслуживающему. Тут Умаханов попал в точку: выбрал достойную кандидатуру. Да. Безгрешных людей не бывает. Но что бы ни говорили обыватели и злопыхатели, у Магомедали Магомедова большие заслуги перед Дагестаном и дагестанцами. Достаточно вспомнить тревожное событие – захват здания Госсовета и Правительства республики в мае 1998 года и сравнить его мужественный поступок с поведением некоторых «популярных политиков», должностных лиц, называвших себя лидерами народа и претендовавших на главный пост в республике. И как М. Магомедов мастерски разрулил ситуацию.
Этнополитические группировки влияния дагестанских элит с криминальным уклоном, которые политологами и журналистами идентифицируются как кланы, формироваться начали только после распада Советского Союза, в 90-годы прошлого века, когда государство крайне ослабло. Предпосылкой их образования послужило создание национальных движений, которые заявляли своими целями и задачами возрождение национальной культуры, языка и литературы, защиты интересов народа и т.д.. Благородные задачи.
Действительно, на начальном этапе так и было. Они внесли в жизнь общества много новых идей, новых подходов в решение острых проблем, демократические формы борьбы за реализацию идей и мнений. Многие проблемы, поднимаемые отдельными национальными политическими образованиями, были обоснованными и справедливыми и требовали к себе более серьезного внимания руководства республики и страны. Поэтому власти Дагестана взяли курс на сотрудничество с ними, а не конфронтации. А социально-экономическая обстановка в республике по мере углубления кризисных процессов продолжала ухудшаться. напряженность росла. В этих условиях криминальные авторитеты в некоторых движениях предпочли путь конфронтации, используя «национальную карту» в личных интересах. В условиях ослабления власти перешли на язык ультиматумов и угроз применения силы. Некоторые чрезмерно амбициозные личности, скатывались к национализму, заявляли о титульности своего народа. К счастью при недовольстве всех дагестанцев такие «патриоты» быстро замолкли. В Дагестане нет, никогда не было и не может быть одного титульного народа. Мы все титульные. Дагестан (Страна гор) – это уникальная, может быть, единственная в мире в своем роде республика братских народов, сохраняющая в течение веков межнациональный мир и согласие. Наши народы никогда не воевали друг с другом, не конфликтовали, всегда находили мудрые решения любых спорных, острых вопросов. Только бы им не мешали охотники за должностями, «доходными местами», обитатели роскошных дворцов-крепостей. Только бы не мешали. А посмотрите, что творится сегодня в мире – включите телевизор, …сколько душевной боли, горя, страданий, детских слез, дыма и разрушительного огня. А лучше не включайте этот «ящик».
Наша задача сохранить свой Дагестан – наш общий дом, беречь его, как зеницу ока, как бесценное достояние мировой цивилизации. Мы должны хорошо выучить уроки 90-ых и нулевых годов – этого тревожного двадцатилетия испытания дагестанского общества на прочность.
Подробнее читайте в «Лезгигазет».
