(К 100-летию со дня рождения народного поэта Дагестана Расула Гамзатова)

С

ледующий год Указом президента РФ Владимира Путина объявлен годом Расула Гамзатова. Творчество поэта многогранно. Его поэзия воспевает мир, дружбу между народами, любовь к Родине, к своему народу.

Гуманистическая направленность лирики, философское содержание, оригинальная поэтика, яркая образность и неповторимый стиль импонирует каждому, кто с ней соприкасался. Как отмечал современник поэта, литературный критик Камал Абуков, в стихах Расула Гамзатова много солнца, то есть жизнелюбия, радости, света и любви к людям, к окружающему миру.

Все, кто близко знал поэта, работал с ним, отмечают неуёмную работоспособность поэта, его ответственность перед людьми и обществом, принципиальность и требовательность. Он терпеть не мог людей бездарных, но стремящихся во что бы то ни стало вписаться в литературу, а также карьеристов и разгильдяев. В начале 80-х годов прошлого столетия я работал репортером последних известий Дагестанского радиовещания, которому, кстати, в этом году исполняется 95 лет. Накануне Международного женского дня 8 Марта, получив здание записать интервью с поздравлениями поэта, я направился в Союз писателей, где Р. Гамзатов был председателем. По пути знакомый поэт пригласил меня в кафе, где они вместе отмечали какой-то юбилей. Как бы я ни отказывался, приятель был неумолим. Говорил, мол, поэт ничего не заподозрит. Приняв сто граммов горячительного, я попрощался с ними и направился в Союз. Секретарша сказала, что поэт ждет меня, что уже звонили из редакции и предупредили поэта. Я поздоровался с Расулом Гамзатовым и изложил ему цель своего визита. Подготовил магнитофон, чтобы записать интервью. Но все пошло не по плану. Сделав паузу, поэт предложил: «Вот что журналист. В приемной сидит известная поэтесса Шеит-Ханум Алишева, вот пойдите и запишите с ней интервью». Тут я понял, что дело запахло керосином. Под угрозой срыва было задание редакции. Я молниеносно стал в мыслях искать выход из сложившейся ситуации. И кажется, нашел. Набравшись смелости, я выпалил: «Расул Гамзатович! Я ничего против вашей поэтессы не имею. Но полагаю, что женщин республики поздравить должен мужчина. Ведь вы патриарх дагестанской поэзии, лауреат многочисленных премий, Герой Соцтруда, депутат Верховного Совета СССР! Вам и карты в руки. Или я ошибаюсь?»

Видно было, что я попал в точку. Поэт, сменив гнев на милость, произнес: «Ладно! Включай твой магнитофон».

Когда запись закончилась, я засобирался уходить, но тут Расул Гамзатович остановил меня и произнес в назидание: «Вот что, журналист! На задание всегда надо идти с трезвой головой. Этим самым ты выражаешь свое уважение к интервьюируемому». Надо ли говорить, что это был для меня урок на всю жизнь. Это и был «кнут» от поэта.

Наша беседа вскоре перешла в доверительное русло. Поэт поинтересовался, где моя малая родина. Я ответил, что я из Рутульского района. Тут поэт оживился: «О! Я бывал в вашем районе. Вместе с секретарем обкома партии Абдулбасировым, министром сельского хозяйства Мамедовым (он тоже из этого района родом) посетили древний аул Цахур. В беседе с аксакалами на годекане один старец поведал о том, что медресе и в их ауле — первое учебное заведение на Кавказе. Оно основано 9 с половиной столетий назад. В нем учился великий древнеперсидский поэт Низами Гянджеви. У входа в медресе высечена надпись на арабском языке: «Нет ничего страшнее невежества, в каком бы обличии оно не было». Ее перевел видный ученый Дагестана Амри Шихсаидов. Надо ли говорить, что я был приятно удивлен». Покидая кабинет поэта, его хозяин все же сказал, что пить можно, но надо знать, за что, сколько и с кем. Он на память вручил мне фотографию с автографом, подписав: «Я и супруга с гостями на пикнике. Март 1984 г.». Вдобавок завернул в газету плоскую бутылочку коньяка «Лезгинка» и вручил мне, говоря: «Придешь домой, выпьешь». Это был «пряник» от поэта. Уже во дворе я вспомнил одно из изречений поэта: «Кувшину, брат, не подражай в одном: не наполняйся до краев вином».

Вот такая поучительная история.